Олимпийский чемпион Рио-де-Жанейро-2016, серебряный призер Олимпиады Токио-2020, разыгрывающий ЦСКА Екатерина Ильина рассказала «Быстрому центру», как пришла к решению завершить карьеру и отметила самые памятные моменты своей спортивной жизни.
– Говорят, жизнь надо прожить так, чтобы потом по ней можно было снять фильм, – улыбается Екатерина Ильина. – Ну чего вы? – смеется Катя. – У меня еще в планах новые серии – Супермамы и Супержены!
– Первые слова после вашего последнего матча в карьере: «Рада уйти с золотом!» У вас есть дома уголок славы, где хранятся все награды?
– Да! У меня дома большой стеллаж, на котором собраны все мои медали, от детских до олимпийских. Когда-то эти награды хранила мама. Она всегда с особым трепетом относилась ко всем моим достижениям. Но потом я решила забрать их к себе, это же часть моей жизни. Теперь, когда ко мне приходят друзья, они первым делом подходят к этому стеллажу. Всегда удивляются, сколько всего там собрано. Мне это приятно, я горжусь каждой из этих медалей, потому что за каждой стоит огромный труд и часть моей души.
– Расскажите, с чего всё начиналось? В своих интервью вы почти никогда не рассказывали про свою семью.
– Она самая простая. Я родилась в Тольятти. Мама и папа работали на АвтоВАЗе, тогда почти все там работали, с утра до ночи. Мы жили скромно, но у нас всегда было тепло и уютно. Я была очень активным ребенком: любила гулять с друзьями, гонять во дворе, играть в догонялки, в прятки. Тогда еще не было гаджетов, и это было здорово. Всё началось с того дня, когда в наш класс пришел тренер Дмитрий Владимирович Савинов. Он рассказал про секцию гандбола и пригласил всех желающих. Сразу поняла: мне хочется попробовать. Тогда я еще не знала, что это станет для меня целой жизнью. Но мне было интересно. И это изменило всё. Я сразу согласилась. Честно, я тогда вовсе не мечтала быть спортсменкой, в детстве больше хотела быть учительницей. Мне нравилось, как 1 сентября учителям дарят цветы, конфеты… казалось, это так красиво! Но папа у меня был спортивным человеком. Он увлекался шахматами, играл в большой и настольный теннис, был кандидатом в мастера спорта. По выходным к нам приходили его друзья, играли в шахматы, обсуждали всё на свете. И мне всегда казалось, что спорт – это что-то очень важное, что-то, что помогает жить.
– Вы говорите «был»?
– Он ушел из жизни, когда мне было 12 лет. Для мамы это было страшное время – остаться одной с двумя детьми в 2000-е, когда денег почти не было, а зарплаты мизерные. Она держалась изо всех сил, но я видела, как ей тяжело. Мама всегда была для меня примером – она не жаловалась, а просто работала, чтобы мы с сестрой не чувствовали себя обделёнными. Но я видела, как она буквально убивает свое здоровье на заводе. И тогда я пообещала себе: «Однажды я сделаю так, чтобы она больше никогда туда не вернулась». Когда папы не стало, я поняла: мне нужно уже сейчас помогать маме. С 14 лет я начала зарабатывать спортом. Да, деньги были совсем небольшими, но для меня это было важно. Я больше не просила у мамы даже те же пять рублей на автобус, я знала, что теперь могу сама.
– В 14 вам уже платили премиальные?
– Это была уже настоящая зарплата. У меня появилась первая «взрослая» работа, я играла в команде «Лада-3». А когда мне исполнилось 18, я решилась переехать в Краснодар, там гандбол должен был стать моей профессией. Мама сначала была против, боялась меня отпускать в другой город, но я настояла. Когда получила первую зарплату, сразу отправила её маме. И сказала: «Всё, теперь ты больше не ходишь на завод!»
– Где сейчас ваша мама?
– Мама живет в Тольятти. У неё всё хорошо. Там же живет моя старшая сестра, она занимается племянницей (улыбается). У сестры семья, обычная, простая, но счастливая. Я всегда помогаю родным, чем могу. И мне спокойно на сердце, потому что знаю, что у них всё в порядке.
– Гандбол сразу вас покорил?
–Да! Это была любовь с первого взгляда. Когда я начала заниматься, я поняла: ни одну тренировку нельзя пропустить. Ни из-за болезни, ни по другим причинам, даже самым уважительным. Подружки звали гулять: «Зачем тебе эта тренировка? Пойдем гулять!» Но я всегда отвечала: «Нет, я на гандбол». Потому что, если один раз пропустишь, за ним пойдут второй, третий, и всё, мечта исчезнет. Я помню, как мы поехали на игру «Лады». Тренер сказал: «Это будет красивый суперматч». Я была в восторге: играли «Аква» Левона Акопяна и «Лада» Евгения Трефилова. Я смотрела и думала: «Как они это делают? Как двигаются, как бросают, как всё это понимают на площадке?» И поняла: я тоже так смогу.
– Сложно было совмещать тренировки со школой?
– Непросто. Уже к десяти годам я точно знала, что гандбол – главное в моей жизни. Я понимала, что спорт может дать многое, нужно только работать. Но мама всегда говорила мне, что учеба тоже важна, и ругала, когда я приходила домой без домашних заданий, просто не успевала. Я вставала в семь утра, ехала 40 минут до зала, потом школа, а после – вторая тренировка. Домой возвращалась в девять вечера и сразу засыпала. Конечно, я понимала, что нужно было уделять внимание и урокам, потому что образование всегда остается с тобой. Но тогда казалось, что у меня нет времени ни на что, кроме гандбола. Помню, как после утренних тренировок приходила в школу, садилась за парту, подпирала голову рукой и засыпала.
– Жестко. Но неужели в вашей жизни не было моментов, когда хотелось всё бросить и просто жить как все?
– Было. Это случилось, когда я переехала из Тольятти в Краснодар. Меня туда позвали Алексей Николаевич и Татьяна Константиновна Гумяновы. Сначала всё казалось понятным и простым. Но с первых дней Алексей Николаевич показал, что поблажек не будет. Он был очень строг со мной. Со мной в Краснодар тогда переехали Настя Кудряшова и Маша Аникина. Мы все старались, выкладывались на тренировках. Я таскала из дома целую сетку с мячами каждый день, туда и обратно. А тренер всё время требовал, поправлял, указывал на ошибки. Порой казалось, что я всё делаю неправильно, и это давило. Был момент, когда я просто не выдержала, устала и сказала «Всё, я уезжаю!» Но внутри я знала: он делает это не потому, что хочет меня сломать, а потому что хочет сделать сильнее. И именно это понимание помогло мне остаться. Второй тренер Наталья Юрьевна Цыганкова пыталась меня успокоить, говорила, что Гумянов просто верит в нас, и поэтому требует большего, чем от других. На следующий день Алексей Николаевич вызвал меня на серьезный разговор: «Ты настоящий бриллиант. Я вижу, что у тебя есть всё, чтобы засиять по-настоящему. Нужно только верить мне и работать вместе». Эти слова очень глубоко задели меня. Я поняла: да, будет тяжело, но это мой шанс. И решила – остаюсь. Очень благодарна им за этот опыт и за ту веру, которую они в меня вложили.
– Когда вы осознали, что действительно стали бриллиантом?
– На Олимпиаде в Рио. Мы стоим на пьедестале, я держу в руках эту тяжёлую медаль и думаю: «Да, похоже, мы действительно крутые!» Это был тот момент, когда я поняла – всё, что я пережила, было нужно, чтобы стоять здесь.
– У вас был кумир в гандболе?
– Да. Мне очень нравилась Ирина Полторацкая, сейчас Дибирова. Она тоже разыгрывающая, как и я. Мне всегда нравился её ум в игре, её паузы, скрытые передачи. Она играла очень красиво – и я всегда восхищалась этим.
– Вы признавались в этом когда-нибудь Ирине Игоревне?
– Только в этом сезоне. После одного матча подошла к ней и просто сказала, что она в детстве была для меня примером. Она улыбнулась и обняла меня.
– Помните свой первый матч в чемпионате России?
– Конечно! Это был мой дебют за основную команду «Лады». Я тогда очень волновалась, внутри всё дрожало. Мне дали всего две-три минуты в концовке игры, когда команда уже вела в счете. Но я понимала – это мой шанс показать себя! На те матчи «Лады» приходило много зрителей. Казалось, что весь мир смотрит на меня. За эти три минуты я смогла сделать удачные действия.
.jpg)
– Сколько раз за карьеру вы получали красные карточки?
– Всего две. Первая была в Астрахани: началась потасовка, я просто полезла всех разнимать и вдруг с удивлением увидела перед собой красную карточку. А вторая на квалификационных матчах к лондонской Олимпиаде. Вот такие вот «приключения». Но в целом я всегда старалась играть спокойно и сдержанно. Эмоции – это твои враги в игре. Когда начинаешь злиться или психовать, только хуже становится. Со временем я поняла, что нужно полностью себя контролировать. Если тебя бьют – значит, хотят выбить из игры. Так зачем им помогать в этом? Нужно оставаться с холодной головой и горячим сердцем, тогда ты действительно сильнее.
– Какой-то запредельный дзен для игрового вида спорта. Вы в шахматы случайно не играете, как ваш папа?
– Только недавно снова начала. Друг познакомил меня с преподавателем шахмат и сказал: «Не хочешь попробовать?» Первое занятие длилось три часа, я увлеклась, начала изучать систему координат, азы игры… Это всё очень интересно – и, похоже, я начинаю втягиваться.
– Белые или черные?
– Только атака, только белые! Ферзевый гамбит наше всё (смеется). Я же не зря всю жизнь играю в нападении, даже в шахматах только вперед!
– «Ростов-Дон» – большая страница в вашей карьере. Как вы решились на переход?
– Из-за Яна Лесли. Мне всегда хотелось попробовать, что такое европейский гандбол – быстрый, современный. Но уезжать за границу я не хотела. А тут такой шанс: Лесли сам приехал в Россию, один из лучших европейских тренеров. Было бы глупо упустить такую возможность, и я решила попробовать.
– И как ожидания и реальность?
– Реальность оказалась даже круче, чем я представляла. Я никогда раньше не видела такого структурированного подхода – у нас на каждую игру был не только план А, но и план В, и план С. Лесли всегда говорил: «Планы В и С нам не понадобятся, потому что сработает план А». Но они всё равно у нас были, и это давало уверенность. И он всегда добавлял с улыбкой: «А если всё-таки не сработают, у меня, Като, еще есть несколько козырей в рукаве».
– Като? Это Ян Лесли вас так стал называть первым?
– Нет, это прозвище у меня появилось ещё в детстве. Даже не помню, откуда именно пошло, но так и прижилось. А что касается Лесли, это был один из первых случаев, когда в российской Суперлиге появился такой сильный иностранный тренер. С ним «Ростов» смог взять золото, которое так долго было недосягаемо. Я как раз застала это время с командой – выиграла три чемпионата России, Кубки, Суперкубки и сыграла в Лиге чемпионов. Лесли не был с нами во всех этих победах, но именно с его приходом началась эта новая глава. Это было потрясающее время, и я горжусь, что была частью этой истории.
– Помните свой первый вызов в сборную?
– Да, это было, когда мне было 21. Меня вызвал Евгений Васильевич Трефилов. Я очень волновалась, тряслась как осиновый лист. Все говорили, что он строгий – и тренировки тяжелые, а он очень серьезный человек. Но я понимала, что это большой шанс для меня.
.jpg)
– Это страшно, когда на вас кричит Трефилов?
– Честно? Сначала да, немного страшно было. Он очень требовательный и громкий, и когда на тебя кричат, это всегда напряженно. Но со временем понимаешь, что это его способ заставить тебя быть лучше. И тогда перестаёшь бояться и начинаешь работать еще усерднее.
– Вот мы и добрались до Олимпиады. Самое яркое впечатление от Рио-2016? Награждение?
– Нет, самое яркое – пенальти в матче с Норвегией. Видела, как вся команда билась, не жалела себя, как зарабатывала пенальти. А некоторые даже отказывались их бросать! Для меня было важно оставаться в моменте, выходить и забивать. В воротах у норвежек стояла Катрин Лунде, мы вместе играли в «Ростове», и она знала все мои приемы. Тогда я решила бросить три раза подряд в один и тот же угол. Это было рискованно, но это сработало!
– Но это какие же нервы надо иметь!
– Я просто отключила все эмоции и страх. Знала, что за мной стоит команда и наши тренеры. Зал гудел, а на трибунах были наши верные болельщики, Сергей Николаевич Шишкарёв, который много сделал для гандбола в нашей стране и всегда поддерживал нас с самого начала. Его вера в нас давала невероятную силу. Рядом был отец Андрей (духовник сборной – БЦ) и болельщики из России. Эта поддержка была очень важна для нас. И этот момент навсегда останется со мной.
– Про олимпийское золото Рио будут снимать фильм. Вы ждете, что этот момент обязательно попадет в сценарий?
– Кино – это творческий процесс, и многое зависит от сценаристов и режиссёра. Но я с большим интересом и волнением жду, как всё будет показано. Мне очень нравится сама идея вернуться к тем событиям, пережить их заново. Иногда мы с девчонками сидим и обсуждаем: «А как же этот момент? А вот это точно будет?» Нам всем очень любопытно и немного волнительно. Надеюсь, фильм получится искренним и настоящим.
– Кого бы хотелось увидеть в роли Екатерины Ильиной?
– Главное, чтобы актриса смогла почувствовать и передать мою историю. Не так важно, кто именно, важна правда и эмоции.
– Когда вас начали узнавать на улице?
– После Олимпиады. До этого я была просто спортсменкой, которую мало кто узнавал. Но после Рио-2016 всё изменилось: особенно в маленьких городах и родных местах люди стали подходить, поздравлять, узнавать. Это было приятно и немного непривычно. В Москве тоже начали замечать, но там всё чуть спокойнее. Иногда даже узнавали в неожиданных местах – в магазинах, на улицах. Это ощущение очень особенное, когда твою работу и достижения начинают замечать обычные люди.
– Золото Олимпиады – вершина в гандболе. Как дальше играть, когда, кажется, уже всё достигнуто?
– После Олимпиады действительно возникло чувство, что мы достигли вершины. Было сложно найти новую мотивацию, понять, куда двигаться дальше. Несколько месяцев мы буквально стояли на месте. Потом случилось болезненные поражения – это заставило нас переосмыслить всё. Поражения – часть пути, и именно они помогают нам расти.
– Вы могли выиграть Лигу чемпионов в зарубежных клубах? Были же предложения?
– Да, были предложения, но я от всех отказалась. В России тоже есть сильные клубы, и в то время сюда приглашали ведущих иностранных тренеров – как мы уже с вами вспоминали, в «Ростове» работал Ян Лесли, в ЦСКА тоже были сильные специалисты. И играли легионеры. Мне хотелось добиться этой победы именно с российским клубом. А потом в моей карьере наступила пауза.
– Как вы приняли решение приостановить карьеру?
– Это было одно из самых трудных решений в моей жизни. Боли в спине стали невыносимыми – иногда после простых передач меня буквально выносили с тренировок. Врачи говорили прямо: «Если не остановишься сейчас, придется полностью менять диски в позвоночнике». Тогда я поняла, что надо беречь себя и свое здоровье. Решиться на операцию было страшно, но я понимала, что другого выхода нет. Это был тяжелый, но необходимый шаг.
– Как всё прошло?
– После операции началось очень непростое время. Целых десять дней я лежала абсолютно неподвижно, не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Даже есть самостоятельно было невозможно, не говоря уже о том, чтобы повернуться или устроиться поудобнее. Страх постепенно нарастал с каждым днем. День за днем: первый, второй, третий… Страшно было подумать, что это может не закончиться никогда. И именно тогда, в этой полной изоляции и беззащитности, я по-настоящему осознала, как много значит просто ходить, двигаться, быть здоровой. Эти простые вещи – настоящее счастье.
– Как вы решились вернуться?
– Восстановление заняло около полутора лет. Врачи делали МРТ, назначали специальные упражнения для правильного восстановления, но я тогда совсем не думала о гандболе, была одна цель – быть здоровой. А потом в ЦСКА травмировалась Даша Дмитриева. Тренер написал мне: «Като, ты там как?» Позвонил Сергей Николаевич и спросил: «Как у тебя дела? Что думаешь?» А я не понимала, была ли я готова на все 100.
– Но всё-таки вернулись.
– После обследования врачи сказали, что у меня есть положительная динамика и можно начинать тренироваться, но только под их наблюдением. Я начала занятия с физиотерапевтом, он сам бывший гандболист. Мы много бегали, бросали мячи и работали над техникой. Он записывал мои движения на видео, и мы вместе разбирали каждое – что получается, а что нужно исправить. Но самое главное – боли не было! Тогда я поняла, что нужно попробовать вернуться.
– Ваш первый матч после возвращения?
– Это было в Уфе. Я забросила пять мячей и была невероятно счастлива. Помню, как даже прослезилась, когда команда соперника тепло поздравила меня с возвращением. Это был особенный момент.
– Вы снова уходите. Не страшно? Четверть века в гандболе – это вся ваша жизнь.
– Значит, пришло время для чего-то нового. За спиной осталась куча травм, и сейчас я хочу пожить для себя. Это было осознанное решение. Я очень благодарна за все годы в спорте, особенно за время в ЦСКА, за возможность играть и побеждать. Я не боюсь перемен. Гандбол всё равно останется частью моей жизни, я буду ходить на трибуны, поддерживать девчонок. Думаю о том, чтобы проводить мастер-классы и делиться опытом. Но тренером я точно не стану! Это большая ответственность – не только за себя, но и за других. Это знания, это призвание. Сейчас я его в себе не чувствую.
– Что бы вы сказали себе в 14 лет?
– Не сдавайся и не опускай руки. Продолжай идти вперед, даже если трудно. Важно помнить, что все сложности – это часть пути, который помогает тебе стать сильнее. Когда кажется, что вокруг всё рушится, просто держись и знай: это временно!
– Когда сегодня вечером вы подойдете к тому стеллажу, где собраны все ваши награды, какую возьмете в руки первым делом?
– Наверное, ту золотую медаль, которую мы недавно выиграли с ЦСКА. Она сейчас особенно дорога мне. Я знаю, что эту медаль девчонки выиграли в том числе и для меня. Я очень благодарна каждой из них за поддержку, за веру и за ту силу, которую мы вместе проявляли на площадке. Я очень их люблю и всегда буду их поддерживать, даже когда уже не буду играть рядом. Они навсегда останутся в моем сердце.
Елизавета Вакулюк, Андрей Вдовин / «Быстрый центр»
Фото: Максим Серёгин / ЦСКА, личный архив Екатерины Ильиной, ФГР, IHF, «Ростов-Дон»
